ce sont nos amis

Ces lanciers étaient des Polonais, les plus terribles soldats que j'aie vus de ma vie, et, pour dire les choses comme elles sont, nos amis et nos frères. Ceux-là n'ont pas tourné casaque au moment du danger, ils nous ont donné jusqu'à la dernière goutte de leur sang... (Erckmann-Chatrian, Histoire d'un Conscrit de 1813.) — Эти уланы были поляки - самые грозные солдаты, каких мне приходилось видеть, если говорить всю правду - наши истинные друзья и братья. Эти не струсили в минуту опасности, они отдали нам всю свою кровь до последней капли...

Ces lanciers étaient des Polonais, les plus terribles soldats que j'aie vus de ma vie, et, pour dire les choses comme elles sont, nos amis et nos frères. Ceux-là n'ont pas tourné casaque au moment du danger, ils nous ont donné jusqu'à la dernière goutte de leur sang... (Erckmann-Chatrian, Histoire d'un Conscrit de 1813.) — Эти уланы были поляки - самые грозные солдаты, каких мне приходилось видеть, если говорить всю правду - наши истинные друзья и братья. Эти не струсили в минуту опасности, они отдали нам всю свою кровь до последней капли...

Quelle fatalité a changé en poison les remèdes que je t'offrais? Pourquoi, moi qui aurais donné tout mon sang pour te donner une nuit de repos et calme, suis-je devenue pour toi un tourment, un fléau? un spectre? (G. Sand, Lettres à Munet.) — Какой злой рок обратил в яд лекарства, которые я тебе преподносила? Как это так я, которая отдала бы жизнь ради того, чтобы у тебя была бы хоть одна ночь отдыха и покоя, стала для тебя мучением, наказанием, чудовищем?

Ces lanciers étaient des Polonais, les plus terribles soldats que j'aie vus de ma vie, et, pour dire les choses comme elles sont, nos amis et nos frères. Ceux-là n'ont pas tourné casaque au moment du danger, ils nous ont donné jusqu'à la dernière goutte de leur sang... (Erckmann-Chatrian, Histoire d'un Conscrit de 1813.) — Эти уланы были поляки - самые грозные солдаты, каких мне приходилось видеть, если говорить всю правду - наши истинные друзья и братья. Эти не струсили в минуту опасности, они отдали нам всю свою кровь до последней капли...

Quand il nous a réunis, le colonel, c'était qu'il venait d'arriver l'ordre de tourner casaque, direction Saint-Denis, C'est la route de Calais, alors. (L. Aragon, La Semaine sainte.) — Когда полковник присоединился к нам, он привез приказ: повернуть оглобли по направлению к Сен-Дени, а ведь это дорога в Кале.

Il avait aussi pénétré à l'intérieur du Parti: si les renégats tournaient casaque, d'autres se camouflaient pour mieux trahir. (M. Thorez, Fils du peuple.) — Враги проникли и в ряды нашей партии. Но если ренегаты открыто переходили в лагерь противника, то другие перекрашивались, чтобы делать свое черное дело.

Régine se retrouva Parisienne de pied en cap, et fit bonne figure. (G. Ohnet, Les Dames de Croix-Mort.) — Режина сделалась парижанкой с головы до ног и стала особенно привлекательна.

Elle m'a juré qu'elle ne s'ennuierait pas avec sa vieille marraine et qu'elle ferait bonne figure à nos amis. (R. de Flers et G.-A. de Caillavet, L'Âne de Buridan.) — Она поклялась мне, что не будет скучать у своей старой крестной и что будет любезна с нашими друзьями.

Le ménage reprend la vie commune. François est trop galant pour manifester de l'humeur à sa femme. Au XVIII^e siècle, les maris trompés sont si nombreux qu'on ne saurait vraiment s'attarder à de telles bagatelles. Ils se consolent, d'ailleurs, de leur côté. François Poisson fait même bonne figure à M. de Tourn-chem pour qui il montre volontiers de la sympathie. (J. Levron, Secrète Madame de Pompadour.) — Супруги снова сходятся. Франсуа слишком галантен, чтобы проявлять свою обиду на жену. В восемнадцатом веке обманутые мужья такое частое явление, что не принято было обращать внимание на подобные мелочи. Впрочем, они тоже искали утешения на стороне. Франсуа Пуассон даже очень любезно обращается с месье Турнчемом и выказывает ему свое благорасположение.

Il parut dépité de ne pas trouver Sylvie seule; mais il fit bonne figure, en homme bien élevé. (R. Rolland, L'Âme enchantée.) — Он был, видимо, разочарован тем, что Сильвия была не одна, но, как благовоспитанный человек, не подал вида.

Il se demandait comment un peuple pouvait vivre dans cette atmosphère stagnante d'art pour art, de plaisir pour le plaisir. Cependant, ce peuple vivait, il avait été grand, il faisait encore assez bonne figure dans le monde; pour qui le voyait de loin il faisait illusion. (R. Rolland, La Foire sur la place.) — Он недоумевал, как целый народ может жить в этой затхлой атмосфере искусства для искусства и наслаждения ради наслаждения. Однако народ этот жил и когда-то был великим. Он играл еще довольно видную роль в мире. По крайней мере, так это казалось со стороны.

J'étais parti délibérément, mais quand je fus à quelque distance, je m'arrêtai, pensant en moi-même, où je pourrais aller. Comme je l'ai dit, il y avait bien des gens qui me faisaient bonne figure, et j'aurais pu sans point de doute trouver à me placer. (E. le Roy, Jacquou le Croquant.) — Я, не колеблясь, ушел, но, пройдя немного, остановился и задумался, куда же мне податься. Как я уже говорил, было немало людей, готовых оказать мне радушный прием, у которых я несомненно нашел бы приют.